В Библиотеку →  

 

 

1 2 3 4

 

Сновидец - один со змеей. Он разговаривает с ней почтительно, но без страха. Змея говорит ему, что раз он - друг Б., то Испания принадлежит ему. Она просит вернуть ей мальчика. Сновидец отказывается сделать это, но обещает сам спуститься во тьму пещеры, чтобы стать ее другом. Но позже он меняет свои намерения и вместо того, чтобы исполнить обещанное, посылает к змее другого своего приятеля - г-на С. Этот человек родом из испанских мавров, и чтобы отважиться спуститься в темный подвал, ему потребовалось возродить в себе всю исконную доблесть своей древней расы. Сновидец подсказывает ему взять меч с красной рукояткой, который можно найти у оружейников на другом берегу Тага. Говорят, это старинный меч, принадлежавший еще древним фокейцам (фокейцы - жители древней Фокейи, что располагалась на западном побережье Малой Азии; они основали Массилию (Марсель), а также ряд колоний на восточном побережье Испании). С. берет меч, спускается с подвал, и сновидец говорит ему, чтобы тот проколол себе этим мечом левую ладонь. С. проделывает это, но, представ перед могущественной змеей, он не в силах сохранять самообладание. Охваченный болью и страхом, он с воплями карабкается по лестнице вверх, так и не забрав кинжал у змеи. Итак, С. не сумел овладеть Толедо, сновидец ничего не может с этим поделать и вынужден оставить того стоять у стены простой декорацией.

Так заканчивается этот сон. (Оригинал, естественно, был на французском.) Теперь о его контексте. Относительно этих друзей у нас есть некоторые намеки. Б. - друг детства нашего сновидца, он был немного старше сновидца, и тот наделял его всеми самыми замечательными и удивительными качествами, делая его героем, однако позднее мальчик исчезает из поля зрения, по всей вероятности, умирает. Что же касается С., то они стали друзьями не так давно. Известно также, что он происходит из испанских мавров. С ним лично я не был знаком, но хорошо знаю его семью. Это почтенный старинный род с юга Франции, носящий скорее всего мавританское имя. Эта легенда семьи С. была известна сновидцу.

Как я уже говорил, сновидец незадолго до этого побывал в Испании и, безусловно, посещал Толедо, а сон ему приснился уже после того, как он вернулся и попал в клинику. Он был в ужасном, просто отчаянном состоянии и не мог не рассказать о своем сне врачу. Мой коллега не знал, как с этим быть, однако почувствовал, что этот сон чрезвычайно важен, и послал мне его запись. Однако, получив ее, я не смог сразу его понять. И тем не менее я подумал, что если бы я знал побольше о подобных снах и занялся бы этим случаем сам, я сумел бы помочь молодому человеку и самоубийства могло и не случиться. С тех пор я встречал немало аналогичных случаев. Правильное понимание подобных снов нередко позволяет разрешать труднейшие проблемы. С таким чувствительным и утонченным, умным и артистичным человеком, основательно изучавшим историю искусств, следует быть исключительно осторожным. Банальностями тут не отделаешься, нужно со всей серьезностью погружаться в реальный материал.

Мы не погрешим против истины, если допустим, что у сновидца были особые причины для того, чтобы и его путешествие, и его сон привели его в Толедо; сон выводит на поверхность такой материал, которым обладал бы всякий, кто посетил бы Толедо в подобном душевном состоянии, будучи столь же образованным и утонченным в своем эстетическом восприятии и познаниях. Толедо - весьма впечатляющий город. Здесь находится один из замечательнейших готических соборов мира. Это место известно своими традициями; старый римский Толет (Tolletum), в течение столетий остававшийся резиденцией кардинала-архиепископа, примаса Испании, с шестого по восьмое столетие - столица вестготов, с восьмого по одиннадцатый - провинциальная столица мавританского королевства, а с одиннадцатого по шестнадцатый - столица Кастилии. Толедский собор - сооружение прекрасное и впечатляющее, естественно, несет в себе все то, что он призван был выражать: величие, могущество, великолепие и тайну средневекового христианства, высшим выражением которого была церковь. Поскольку средневековый мир управлялся императором и Богом, собор был воплощением, инкарнацией царства небесного. Итак, собор выражает философию христианства или же мировоззрение средних веков.

Сон говорит о том, что под собором расположено место для мистерий, что в общем-то не в духе Христианской церкви. Что же могло находиться под собором той эпохи? Там всегда находилась так называемая нижняя церковь или склеп. Вы, может быть, видели огромный склеп в Шартре; он дает хорошее представление о мистериальном характере склепа. Когда-то этот склеп с колодцем представлял собой святилище, где отправлялся культ Девы, - не нашей Девы Марии, а кельтской богини. Под каждой средневековой христианской церковью имеется некое тайное место, где в старину происходили мистерии. То, что мы сегодня называем таинствами церкви, - не что иное, как мистерии раннего христианства. На провансальском наречии склеп называется le musset, что значит "тайна"; это слово, предположительно, происходит от mysteria и, по всей вероятности, означает место для проведения мистерий. В Аосте, где говорят на провансальском наречии, под собором располагается musset.

Склеп унаследован, скорее всего, из культа Митры. В митраизме основная религиозная церемония проводилась в наполовину уходящем под землю подвале, община при этом оставалась в стоящей над ним церкви. Через смотровые отверстия члены общины могли видеть и слышать звучащие внизу песнопения и совершаемые священнослужителями и избранными ритуалы, но сами туда не допускались. Это было привилегией посвященных. В христианской церкви отделение места крещения от основного пространства храма зиждется на той же идее, ибо крещение, подобно причастию, было таинством, о котором не следовало говорить прямо. Чтобы не выдать тайну, прибегали к своего рода аллегорическим намекам. Тайна распространялась и на имя Христа: его не разрешалось упоминать, и обращаться следовало по имени Ихтис - Рыба. Возможно, вы видели репродукции самых ранних христианских изображений, на которых Христос является в облике рыбы. Этой таинственностью, связанной со священным именем, видимо объясняется тот факт, что в раннем христианском документе приблизительно 140 года по Р.Х., известном как "Пастырь" Гермы и составляющем важную часть того корпуса литературы, который признавался церковью вплоть до пятого столетия, имя Христа не упоминается ни разу. Предполагается, что автор этой книги видений, Герма, был братом римского епископа Пия. Духовный учитель, являющийся Герме, называется Пастырем, Пастухом, но не Христом.

Идея склепа или мистериального места подводит нас к чему-то такому, что лежит под христианским Weltanschauung, к чему-то, что старше христианства, подобно языческому колодцу под собором в Шартре или древней пещере, в которой обитает змея. Колодец со змеей, безусловно, не является чем-то реальным, что наш сновидец мог бы увидеть во время путешествия по Испании. Этот сно-образ (dream-image) не является индивидуальным опытом, параллели ему можно найти лишь в области мифологии и археологии. Я должен привести вам ряд примеров такого рода параллелизма, с тем, чтобы вы смогли увидеть, в каком контексте и в какой связи обнаруживает себя такое переплетение символов, если рассматривать его в свете сравнительного исследования. Вы знаете, что до сих пор в каждой церкви имеется купель для крещения. Первоначально это был бассейн, водоем, в котором инициируемых купали или символически топили. После символической смерти они выходили из такой купели преображенными guasi modo geniti, как будто рожденными заново. Мы можем предположить, что склеп или купель является местом ужаса и смерти, но также и возрождения, местом, где происходят таинственные инициации.

Пещера со змеей - образ, характерный для античности. Важно понять, что для классической античности, как и для других цивилизаций, змея была не только устрашающим и несущим опасность животным, но также и символом исцеления. Поэтому Асклепий, бог врачевания, связан со змеей; вам всем знакома эмблема, которая сохранилась и по сей день. В храмах Асклепия, античных лечебницах, в полу имелось прикрытое камнем углубление, где жила змея. В камне была щель, в которую люди, пришедшие, чтобы излечиться, бросали вознаграждения врачевателям. Змея одновременно являлась "кассиром" лечебницы и сборщиком даров, брошенных в ее пещеру. Во время великой эпидемии чумы, пришедшейся на годы правления Диоклетиана, в Рим в качестве противоядия была привезена знаменитая змея из храма Асклепия в Эпидавре. Она должна была представлять самого Бога.

Змея - это не только бог исцеления; она обладает также такими качествами, как мудрость и способность к прорицанию. В Кастальском источнике в Дельфах изначально обитал змей Пифон. Сражаясь с ним, Аполлон одерживает победу, после чего Дельфы становятся местом пребывания знаменитого оракула, а Аполлон (пока он не разделил свою силу с пришедшим с Востока Дионисом) - его Богом. В подземном мире, где пребывают души умерших, всегда наряду с водой находятся змеи, о чем можно прочитать в аристофановых "Лягушках". В легендах место змеи нередко занимает дракон; латинское draco переводится просто как "змея". С символикой нашего сна особенно явно перекликается христианская легенда пятого столетия о святом Сильвестре: в пещере под Тарпейской скалой в Риме живет огромный дракон, которому приносят в жертву девушек. Другая легенда рассказывает, что дракон был ненастоящим, и монах, спустившийся в пещеру, чтобы доказать это, обнаружил, что в устах у него меч, а глаза сделаны из сверкающих драгоценных камней.

Очень часто в подобных пещерах, как и в Кастальской, находится источник. Эти источники играют чрезвычайно важную роль в культе Митры, откуда берут начало многие элементы раннего христианства. Порфирий сообщает, что Зороастр, основатель персидской религии, посвятил Митре пещеру, в которой было множество таких источников. Те из вас, кто побывал в Германии и видел Заальбург (неподалеку от Франкфурта), наверно обратили внимание на источник у грота Митры. Культ Митры всегда связан с источником. В Провансе есть прекрасный митрариум с огромным бассейном, наполненным замечательной кристально чистой водой, и с камнем с изображением Митры Тавроктониса - Митры, убивающего быка. Подобные святилища всегда возмущали ранних христиан. Им были ненавистны все эти символы природы, поскольку они были не в ладах с ней. В Риме на глубине десяти футов под собором св. Клемента был обнаружен такой митрариум. Он сохраняется и поныне, только затоплен водой; воду пытались откачать, однако она все равно прибывала. Он все время находится под водой, поскольку соединяется с источником, который и наполняет его, однако найти сам источник не удалось. Нам известны и другие религиозные представления античности, скажем, орфический культ, согласно которым подземный мир всегда связан с водой.

Этот материал должен навести вас на мысль, что образ змеи в наполненной водой пещере в античности был общеизвестен и играл огромную роль. Как вы заметили, все свои примеры я брал исключительно из античности; я мог бы взять и другие параллели, обратившись к другим цивилизациям, и вы бы увидели, что и там все было точно так же. Глубинными водами представлено бессознательное. Там, в глубине, находится сокровище, охраняемое змеей или драконом; в нашем сне этим сокровищем является золотая чаша с кинжалом. Чтобы обрести сокровище, нужно победить дракона. Сокровище имеет таинственную природу. Оно странным образом связано со змеей; специфическая природа змеи указывает на природу сокровища, как если бы они составляли единое целое. Нередко встречается золотая змея с сокровищем. Золото - это то, к чему стремятся все, поэтому похоже, что сама змея представляет собой сокровище или источник неограниченного могущества. Например, в ранних греческих мифах обитателем пещеры является герой, такой, как основатель Афин Кекроп. Вверху его тело было наполовину мужчиной, наполовину женщиной, то есть гермафродитом, а внизу - змеей. То же самое сообщается и о другом мифическом царе Афин - Эрехтее.

Это в какой-то мере подготавливает нас к пониманию золотой чаши и кинжала в нашем сне. Если вы видели вагнеровского "Парсифаля", то знаете, что чаша соответствует Граалю, а кинжал - копью, и оба они принадлежат друг другу. Это мужское и женское начала, образующие единство противоположностей. Пещера и подземелье выражают тот уровень бессознательного, на котором вообще нет дифференциации, где нет даже различия между женским и мужским, - различия, которое первобытный человек проводит в первую очередь. Таким способом они различают любые объекты, да и мы иногда еще так поступаем. Так, скажем, на некоторых ключах спереди имеется отверстие, а на других - нет. Их у нас называют женскими и мужскими ключами. Наверняка, вам знакомы итальянские черепичные кровли. В них выпуклые черепицы лежат сверху, а вогнутые - снизу. Верхние называют монахами, нижние - монашками. Для итальянцев это вовсе не непристойность, а квинтэссенция различения.

Когда бессознательное сводит воедино мужское и женское начала, вещи становятся совершенно неразличимыми, и мы уже не в состоянии сказать, где здесь мужское, а где женское, в точности как в случае с Кекропом, явившемся из такой мифической дали, что никто сейчас не в силах сказать, мужчина это или женщина, человек или змея. Итак, мы видим, что скрытое под водой дно в нашем сне является воплощением полного единства противоположностей. Это и первозданное, и вместе с тем наиболее приближенное к идеалу состояние, поскольку здесь соединяются извечно противоположные элементы. Конфликт затихает: все то ли еще пребывает в первородном состоянии неразличимой гармонии, то ли возвращается к нему. Подобную идею мы обнаруживаем и в древнекитайской философии. Идеальное состояние называется Дао, оно предполагает полную гармонию между небесами и землей. Символ Дао: с одной стороны черная точка на белом поле, с другой - белая на черном. Белая сторона выражает принцип юга, горячего, сухого, огненного; черная - принцип севера, холодного, влажного, темного. Состояние Дао - это начало мира, когда еще ничего не начиналось, но это также и состояние, которого еще предстоит достичь посредством высшей мудрости. Идея единства двух противоположных принципов - мужского и женского - относится к архетипическим образам. Однажды мне довелось столкнуться с живым примером бытования данного образа в его примитивной форме. Во время войны я служил в горной артиллерии, и как-то раз нашим солдатам нужно было вырыть глубокую яму для установки тяжелого орудия. Земля была очень твердая, и они страшно ругались, вкапывая тяжеленные блоки. Скрытый от них скалой, я сидел, попыхивая своей трубкой, и слушал, о чем они говорят. И тут один из них сказал: "Тьфу, пропасть, мы докопались до самых сокровенных глубин этой старой цветущей долины, где жили когда-то древние обитатели озера и где отец с матерью до сих пор еще спят вместе". Здесь очень наивно выражена та же самая идея. Африканский миф говорит о том, что первый мужчина и первая женщина спали вместе в тыкве; они были бессознательны до тех пор, пока не обнаружили, что их разделяет лежащий между ними сын. Между ними был человек, и отныне они были разъединены и знали друг друга. Изначальное состояние абсолютной бессознательности представляется как состояние полного покоя, когда ничего не происходит.

 

1 2 3 4

 

консультация психолога